НЕЗАМЕТНОЕ МАТЕРИНСТВО. Материнство меняет нас навсегда.
(Я понимаю, что у других людей может быть совершенно иная картина мира. Установки «невидимого материнства» — это именно то, с чем я весьма часто сталкиваюсь в практике консультирования по грудному вскармливанию и иногда – в общении с близкими и знакомыми)
Когда рождается ребёнок, мир женщины, ставшей матерью, уже никогда не будет прежним:
— изменится тело;
— интересы и особенно реакции ума будут удивлять не только окружающих, но и её саму;
— все отношения любви, дружбы и родства с появлением младенчика просто вынуждены будут перейти на новый рубеж;
— даже та часть личности, что называется обычно сердцем или нутром (словом, огромный и тайный шмат души), и то не избежит магических превращений.
Всё вроде бы это очевидно и не нуждается в доказательствах… Но почему же тогда в нашей с вами современной культуре считается хорошим, правильным и достойным делать всё для того, чтобы алхимия материнства происходила как можно незаметнее? Какого рожна, спрашиваю, женщина должна принимать за комплимент высказывания в свой адрес типа: «надо же, мать (N-ного количества) детей, а ведь и не скажешь»!
Сейчас попробую разложить по полочкам.
1. ТЕЛО
Моё тело сделало невероятный трюк – оно вырастило внутри себя другого человека, выпустило его на божий свет и до кучи ещё и продолжает питать самой удивительной по своим свойствам пищей. Мало того, за последние четыре года оно дважды проделало этот фокус фактически в режиме нон-стоп. Было бы нелепо ожидать, что все эти приключения никак на нём не отразятся. Да, существуют мамы, которые ввиду различных факторов (и часто – упорного труда) довольно быстро приходят в «дородовую норму». Здоровья им и счастья!
Но, милостивые сударыни! Да кто же это нам с вами в уши напел, что «дородовое» девичье тело – это и есть «НОРМА», к которой необходимо стремиться всеми правдами и неправдами?
С двумя неудержимыми крабутничками-невеличками у меня сейчас столько физической активности, что спортзал отдыхает. Весу во мне в среднем на кило меньше, чем ещё до первой беременности. Но моё любимое физическое тельце выглядит совсем иначе, чем то, худенькое и двадцатишестилетнее. Мои руки и ноги стали мощнее, таскавши постоянно растущие и извивающиеся «снаряды». Стопы стали шире и уже не влезают в узкомордые ковбойские сапожки. Живот сделался мягким и украсился симпатичными полосками. Бёдра тоже стали полосаты, словно у мамы-тилацина (сумчатой волчицы). Грудь вообще превратилась в нечто весьма дикоплеменное. Мы с вами обычно имеем счастье созерцать подобную грудь в передачах про разные индейские или африканские народности, и её там не запихивают стыдливо в разные «поддерживающие» лифчики, а разве что слегка прикрывают цветнымибусиками или эдак небрежно перебрасывают через плечо, чтобы сидящий за материнской спиною дикий малыш мог покормиться. Отдельного слова заслуживают также бока. Бока у меня ещё после первых родов сделались красивые. Круглые и удивительно женственные, как у античной Помоны, как у мраморных красавиц из Летнего сада, как у Андромеды кисти Рубенса, в конце концов!
Я уже однажды писала, как была обескуражена, нечаянно узнав, что вот эти вот роскошные бока принято нынче обзывать «попиными ушами» и всяко от них избавляться путём изнурительных тренировок или даже при помощи хирургического вмешательства!
Не могу понять, что не так с вневременной красавицей – «Виллендорфской Венерой»? Почему от меня ожидается, что я обязательно буду избавляться от «растяжек» и перекраивать грудь, которая, кстати, прекрасно выполняет свои функции? Почему по умолчанию предполагается, будто я мечтаю о гладком и плоском животе, как будто это не в нём росли мои любимые дети?
Нормой и красотой у нас с какого-то перепугу считается почти исключительно девичье, нерожавшее тело. Деньжищи, я думаю, на этом деле загребаются немалые. «Вернуться в норму» после родов почти повсеместно трактуется не как «отлежаться, залечить свои раны, да и нырнуть отважно в бушующее море своего нового состояния», а как «вернуть себе юное тело, которое как будто никогда и не рожало»!
У меня такое чувство, как будто при рождении ребёнков нам выдают гордые знаки отличия, вроде орденов, медалей или даже племенных татуировок: «Эта женщина дала жизнь, сквозь её живот пронеслись на нечеловеческой скорости миллиарды лет Творения! Она пересекла бушующий океан родов. Её тело щедро благословлено священным даром млекопитания! Путь её духа, отражённый в телесных превращениях, заслуживает глубокого почтения». И вот идём мы со всем этим добром дальше по жизни, и отовсюду долетает: «Фу, это отвратительно! Как можно скорее избавься от них. Глядя на твоё тело, никто не должен догадываться, что ты была беременна, рожала, кормила. Не можешь снова выглядеть нерожавшей? Стыд тебе и позор».
Сударыни, это какой-то грандиозный обман. Впрочем, не более вредоносный, чем установки «невидимого материнства» в других сферах нашей жизни.
2. УМ
Если вы решили размножиться, будьте готовы. Слава «блондинки» и прочие отвратительные «бабий волос долог, а ум короток» — просто ничто по сравнению с оценкой состояния ума молодой матери. Странное слово «овуляшка» даже стало нарицательным. Сколько ходит в народе историй типа: «Идиот, ты ребёнка дома забыл!! – закричала она и бросилась с пустой коляской прочь, а молодой отец со спящим младенцем на руках недоумённо провожал её взглядом».
Ха-ха, эти мамашки ваще тупые.
Молоко в голову ударило («пролактиновые мозги»).
Превратилась в клушу.
Да, наш мозг начинает работать по-другому. Всё это – некоторое, как бы выразиться, «сужение сознания» одновременно с лютым обострением восприятия – задумано не на пустом месте и в принципе направлено на выживание вида, но поскольку мы с вами преимущественно живём в крайне неестественных условиях, то и случаются разнообразные курьёзы.
«Ребят, я постараюсь быстренько-быстренько на работу вернуться» !!! – говорила я месяце на девятом первой беременности. Процентов восемьдесят моих интересов составляли татуировки, которые я и фигачила без выходных и отпусков на протяжении нескольких лет. Природная осторожность, впрочем, заставляла меня на всякий случай добавить: «Хотя шут его знает. Может, у меня после родов мозги на сто восемьдесят градусов развернутся. Бывали случаи».
Именно так и произошло. Милая захватчица легко и непринуждённо подчинила всю мою жизнь своим царственным интересам: вкусно покушивать мамино молочко, сладко спать у тёплого моего бока, ездить на маминых руках или в платочке (слинге), постоянно постигать мир опять-таки через общение со мною. Это было прекрасно. Думаю, всякому здравомыслящему человеку должно быть совершенно ясно, что великое «погружение в ребёнка» на первых порах материнства (полгодочка-то хотя бы) – не только необходимое условие для выживания человека, но и хороший задел для дальнейшего счастливого восприятия жизни.
Или вот. Представьте себе страстно чем-нибудь увлечённого персонажа: учёного вроде Паганеля, который запросто может в совершенстве выучить «не тот язык»; творца вроде Леонардо да Винчи, забывающего в азарте созидания, ел ли он сегодня что-нибудь и когда последний раз спал; влюблённую вроде Джульетты, полусознательно путающую соловья с жаворонком… Или, чтобы несколько снизить градус пафоса: представьте юное создание, настолько увлечённое бальными танцами/мотоциклами/татуировками/литературой серебряного века, что оно способно часами говорить только о них!
Ну круто же.
Эта увлечённость – залог пусть не мирового успеха, но как минимум насыщенно и интересно проживаемой жизни, острого чувствования себя в настоящем моменте, когда даже трудности на пути одолеваются с удалью. Такие люди невольно восхищают, даже если вы не разделяете их увлечения.
Стоп! А теперь вернёмся к нашей неблагодарной теме. Господи Боже и Большая Всехная Мама! Вот тебе на руки выдали самое удивительное, самое поразительное, самое восхитительно пахнущее на свете существо – человеческого младенца. Ты прошла невероятные испытания, и уже знаешь, что испытания твои отнюдь не кончились. Ты в самом начале своего материнского пути. Ровно ученица, впервые взявшая в руки татуировочную машинку. Будто прирождённый автогонщик, впервые севший за руль. Словно художник перед едва размеченным холстом! В жилах вместо крови гуляет какое-то густое топливо, глаза, кажется, излучают нездешний свет…
Стоп-стоп-стоп! Ты что! Никакому «нормальному» человеку это неинтересно! О чём с тобой вообще можно разговаривать? Сиська-соска-подгузник-сыпь-отрыжка? Это же ску-у-у-учно. Не смей грузить окружающих. Эти твои гормоны материнские вообще отупляют! За беременность, наверное, у тебя весь мозг усох. Хочешь поделиться своими переживаниями и мыслями – ступай в резервацию таких же, как ты: на детскую площадку, на форум чокнутых мамаш, и нечего тут перед настоящими людьми позориться.
И это в то время, когда наш мозг каждый день осваивает новое, обрабатывает нереальные объёмы информации – фактически мы учимся понимать невербальные сигналы маленького человека и правильно на них реагировать. Это не хуже, чем выучить новый язык (причём с каждым новым ребёнком мы учим особенный «диалект»). Это не меньше, чем освоить профессию, причём часто – принципиально новую и практически с нуля. Мозг, как бешеный, создаёт новые нейронные связи. Более того, мы начинаем мыслить иначе, строить совершенно другие ассоциативные связи, и всё это происходит с такой интенсивностью, что рассеянность Паганеля, отвлечённость от вторичных забот Леонардо и логические ошибки Джульетты покажутся детскими игрушками.
А социум непреклонен: «тупые мамаши», «пролактиновые мозги». Вот если вы после родов продолжаете заниматься чем-то действительно важным, вроде бухгалтерского учёта, космического приборостроения, разведения породистых выхухолей, банковского дела или юриспруденции какой-нибудь, тогда да-а-а-а, тогда вы молодец и не превратились в «кудахчащее пернатое». А если вдруг вы обнаруживаете, что искренне увлечены (подумать только!) собственным материнством – то плохи ваши дела. Атрофия мозга. Растить всего-навсего новых людей – это же такая глупая и совсем не важная работа, агась.
От изменений нашего ума логично происходит следующий пласт жизненных метаморфоз:
3. ОТНОШЕНИЯ
Да, родивши первенца, вы скорее всего обнаруживаете, что стали плохой-плохой подругой и не в силах поддерживать значительную часть дружеских контактов. Все подруженьки гуляют допоздна – ан у вас купания, кормления и «баю-баюшки баю». Да и о чём вообще с вами разговаривать? «Нормальным» людям ваши трепетные истории про ляльку не особо-то интересны. «Надо позвонить подружке», — думаю я утром, а потом хлобысь-хлобысь-хлобысь, внезапно уже одиннадцать часов вечера, день пролетел в вихре ребёнков, игрищ, разорений и смеховых истерик, подружке звонить уже поздно и неприлично, а назавтра всё повторяется. И так месяцами.
Со временем, возможно, прилепятся новые боевые подруги – с ребёнками похожего возраста и с аналогичным культурным кодом во всей этой круговерти. Но факт остаётся фактом – мама младенчика, как правило, в край «плохая» подруга для прежних, ещё бездетных приятельниц.
Более того, она и мужу своему жена отвратительная. Особенно в первые месяцы. Нынче ставшие новоиспечёнными отцами неповзрослевшие мальчики под тридцак имеют обыкновение жаловаться на свою тяжёлую жизнь: была жена – юная красотка, умница, кисонька, лапушка. А теперь: тело у неё уже не то, откуда вообще взялась эта корова, я же женился на трепетной лани (см. пункт 1), мозг усох (см. пункт 2), эмоции у неё штормят тудым-сюдым, так ещё и не заботится она, дармоедка, о своём богоданном супруге! Целыми днями дома сидит, а для меня шиш там с маслом, ничего не делает! Наверное, она меня разлюбила (а может, и не любила никогда), хнык-хнык.
На эту тему много всего написано и сказано. Трудный период, заботьтесь в первую очередь о муже, трали-вали-гусельки. Тут уж каждая выкручивается, как умеет. По моему глубочайшему убеждению, заботиться нужно в первую голову о том, кто больше всех в этом нуждается, а это уж изо дня в день бывает по-разному. И взрослый адекватный человек способен это понять, а не разводить демагогию про «права мужа» и «обязанности жены».
Старшей дочке приснился страшный сон? Я буду заботиться о ней.
У младшей лезут зубы? Я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы облегчить её состояние.
Мужу необходимо провести мероприятие? Я обеспечу всю поддержку, на которую способна, наготовлю вкусной еды и буду помогать, если это необходимо.
Я замоталась за день так, что в башке трезвон, и гавкаю на близких почём зря? Значит, я поведу себя, любимую, прямо в ванну, нырну в горячую воду и буду там сидеть, распевая песни, пока не почувствую себя лучше.
Как бы это нам не навязывала массовая культура, постоянно жить как молодая пара в «медовый месяц», при том что по вам прыгают и весело орут плоды вашей любви, уже не получается.
Да, с появлением детей все наши отношения сильно меняются. Мама и папа, свекровь со свёкром как по волшебству превращаются в бабушек и дедушек. Согласитесь, «бабушка» звучит гораздо ласковее, чем «свекровь». И меня всегда вымораживало обыкновение иных молодящихся дам запрещать внукам-внучкам называть их бабушками. Дожить до внуков, как-никак – это привилегия, а нам иной раз внушают, будто это что-то стыдноватое.
Интересно, возможно ли это вообще – вскоре после родов быть «хорошей подругой», постоянно встречаться с приятельницами, общаться и гулять, как прежде? Да ещё «хорошей женой» — чтобы дом блестел, нафедорен вашими усилиями, обед-ужин из разносолов всяких любовно вами же приготовлен, и сам супруг обихожен и доволен, будто кот в Масленицу? Добавим сюда ещё «хорошую дочь» и «хорошую невестку» — старшее поколение не обойдено вниманием и всей посильной помощью… Да, не забывайте, у вас ещё SPA и спортзал, чтобы запихнуть тело обратно в привычные добеременные представления о себе, а ещё вы профессионально растёте и занимаетесь парой-тройкой личных хобби, так, чтобы мозги тоже не закисали… Где, интересно, в описанной идиллии место вашему маленькому ребёнку? Кто вообще создал иллюзию, что всё вышеописанное – хорошо, правильно, и именно к этому всякая мама должна стремиться?
4. СЕРДЦЕ
Это тот таинственный пласт души, который материнство изменяет сильнее всего…
Нет, даже не так: не изменяет, а открывает. Как будто вот жила я себе, скажем, в квартире-двушке, и никого не трогала… Хорошо жила, чего уж там. Привыкла. И вдруг появляется это крошечное существо – и открывает потайную дверцу за шкафом, о которой я и знать не знала. Захожу – а там дворец Эрмитаж! Или норвежские фьорды со всеми снежными бурями, водопадами и радугами на ветру. Или Нарния. Или Космос.
Тело-то сбросит «лишнее», если уж это действительно нужно. Мозговые бури выполнят своё назначение, и когнитивные процессы по мере подрастания ребёнков тоже войдут в своё русло. Большинство дружеских связей, если они «настоящие», тоже переждут и обновятся, никуда не денутся. Придёт ещё время и вместе с супругом вспомнить былые страсти и приключения…
А вот «дверца сердца» — это серьёзно, как татуировка. Это на всю жизнь. Всё самое дикое, самое яростное, самое нежное, трепетные сокровища, ваш личный драконий клад. Вы могли даже не подозревать, как по-волчьи вы умеете петь;что при случае вам доступна боевая ярость берсерка, танец шаманки, нежность весенней травы. Поразительно, какие силы и какие драгоценности могут в нас скрываться.
Мало что изумляло меня так, как исподволь транслируемая установка: «в материнстве главное – не выглядеть, не думать и не чувствовать, как мать, а продолжать вести себя так, как будто ничего особенного не случилось: подумаешь, ребёнок! Рожавшее, кормящее тело – отвратительно, мозг челоматок – неполноценен, эмоции – неадекватны»!
*продолжение в комментариях